Эллина Лавеллан | 19 лет
Лучница
Тот самый момент, когда ты создала свою идеальную Лавеллан, но она никаким боком не вписывается на роль шикарнейшего Инквизитора И понеслась
моч мысля по мозгу. Теперь моя Эллана - дочь Аллароса, инквизитора без страха и упрека, который лелеет по ночам мыслю затащить Сэру в койку и принципиально не замечает на себе взглядов Дориана. Не, ну а чо? Мне не дали хорошего обоснуя для присоединения ГГ к Инквизиции (мне даже не дали послать Кэсс на йух), так что, я создала себе его сама. Вообще, в моем хэдканоне, именно Элли - такой неосязаемый двигатель всей истории.
Во-первых, я уже давно не представляю бабу в бронелифчике на роль кого-то действительно жесткого и почти всемогущего. Во-вторых, для меня Инквизиция с женщиной эльфийкой в главной роли, неизменно скатывается в соласострадашки. Эпичные такие страдашки. И... честно признаться, мне это уже до ужаса надоело. У меня уже есть стражестрадашки между Зевраном и Махариэль, есть магострадашки между Калленом и Хоук (ну, или Хоук и Фенрисом, Хоук и Орсино, Хоук и Карвером, хехе), да даже гномострадашки между Броской и Эдукан, которые просто эпичны в своей запретной любви.
Инквизиция для меня это история даже не о спасении мира. Это грязная драма о восхождении к власти, предательстве и глобальной переделки этого самого мира. Это - в первую очередь - история о том, как простого человека (гнома, эльфа, кунари) вырвали из его привычной среды обитания и бросили барахтаться в болото интриг. И персонаж в этой истории должен быть соответствующий. Весь DA сам по себе похож на лестницу: сначала мы видим мир Тедаса в его небольшом кусочке - Ферелдене, мы изучаем его, проникаемся им в Ориджине, во второй части мы видим восхождение от простого фермерского сына к дворянину и, возможно, даже правителю города, в третьей же части мы уже подготовлены, мы хотим большего. И нам дают Инквизицию, номинальный инструмент для проникновения в каждый уголок мира. Неофициально, естественно.
И вот я задаюсь вопросом: "А смогла бы моя в меру суровая Хоук удержать власть в инквизиции? Справилась бы моя Махариэль с интригами власть имущих?"
Нет. Не смогли бы.
Потому что не тот типаж, все просто. Девочки, созданные девочкой, для девчачьей игры. И их хэдканоны уже настолько прочно засели у меня в голове, что перекроить
тот самый мир уже не получится.
Вот так и "родился" Алларос. Медленно, постепенно, почти вымученно из десятка прохождений разными классами и расами.
Мой идеальный Инквизитор - сорокалетний мужик, без романтических притязаний на жизнь, который просто любит свою дочь и свой клан. В меру потрепанный, еще не потерявший вкус к приключениям, но уже достаточно зрелый, чтобы не верить всяким мужикам в юбках и бабам со светящимися глазами. Или наоборот.
Эх, надо бы нашуршать скринов с игры или примерных артов, а пока у меня есть только небольшой фичок на тему. Эх-эх.
Не забыть расписать хэдканон поподробнее.А теперь фичок про Инкви ^^""
Я - ваш ИнквизиторБыло это время темное. Время драконов, мечей, огромных пауков и женщин, похожих на мужчин. Впрочем, в последнем Алларос не был уверен, но по рассказам хагрена, и такие в мире водились. А хагрену Лавеллан верил. Впрочем, как и Хранительнице, на чем и обжегся.
Был Алларос Лавеллан из клана долийских эльфов, тех, что торговлей с людьми промышляли и вели простую, но не лишенную своих прелестей кочевую жизнь. Был он охотником, разменявшим четвертый десяток, с копной – чаще нечёсаных – смоляных волос, острым профилем, хитрым взором и вечной ухмылкой на длинных тонких губах. И жить бы ему как все, только душе вечно молодой да пьяной на месте не сиделось. С самой юношеской поры Алларос любил хорошую охоту, крепкую сигарету и историю посмешнее. Рубаха-парень быстро снискал себе славу любимца городских женщин и настоящей головной боли для их незадачливых ухажеров.
И продолжаться бы его разгульной жизни до самого Конклава, если бы одна из таких городских не принесла бы однажды к Хранительнице кулек с чем-то странно-вопящим и ушастым. Городская плоскоухая долго плакалась в аравеле Истиметориэль, прежде чем Аллароса призвали к ответу, сразу после древнего обряда крови.
Так у Лавеллана появилась дочь и слава поганого сластолюбца, навлекшего на свою голову позор. Позор этот быстро бегал, заливисто смеялся и постоянно пытался подергать отца за волосы, а Дешану за полы мантии.
В общем и целом, Алларос не мог жаловаться на судьбу.
Почти двадцать с лишним лет до тех пор, пока Истиметориэль не решила сделать из простого охотника своего шпиона.
- Если не можешь натянуть тетиву самостоятельно, то о какой охоте мы вообще можем говорить? – Лавеллан щелкнул по носу щербатого мальчишку, беззлобно хмыкнул. – Мал еще ты, Миравас, с охотниками идти. Подучись, а там посмотрим.
Рыжий мальчуган недовольно дернул ушами, насупившись аки барышня на выданье. Алларос лишь усмехнулся. Сам таким был, помнил, как не терпелось завалить своего первого зверя, чтобы показать его красотке Лале. А там можно было и шкурку для нее выдубить. Только красотка эта теперь третьего носит, а муж у неё – главный скорняк в клане. Все же, со шкурой он тогда не прогадал. Не успел, правда.
Алларос почесал нос. А затем дал легкий подзатыльник мальчишке, отправляя его к старшему брату. Ему еще требовалось перетянуть навесы в паре аравелях и проверить капканы в лесу, а он все еще не закончил с оружием. Некоторые клинки затупились и Лавеллану требовалось разобраться с заточкой как можно быстрее.
Солнце давно перевалило за свой зенит. По лагерю витал ароматный запах вареного мяса и специй, от чего в желудке эльфа предательски заурчало. Буквально в нескольких шагах от него, молодые девицы готовили ужин.
- Пап. Па-а-п!
Алларос обернулся. Навстречу ему шла красотка. Самая первая и самая лучшая эльфийка на всю Вольную Марку. Кто был отцом, тот его поймет. Фигура – галлья, талия как тростинка, бедра широкие, грудки маленькие, глаза – два озера черных, а волосами в мать пошла – непослушные, тяжелые, цветом что зрелый орех.
- Эльфа только нет, - нечаянно обронил свою мысль вслух Лавеллан, понимаясь с насиженного места. Эллане вот уже скоро двадцатый год пойдет, а еще совсем недавно казалась – пенек с ушами, только верещать и умела. А вот на тебе, уже валласлин носит и ходит удить рыбу вместе с другими женщинами.
- Эллана, - мужчина шагнул навстречу дочери, не забыв отослать мальчишку Мираваса к мастерам. – Я думал, ты до вечера пробудешь с хагреном.
Он приобнял девушку за плечо, неторопливо вышагивая с ней меж высоких аравелей. Свежий воздух приятно щекотал ноздри, принося с собой запахи надвигающегося дождя. Когда живешь так долго, учишься читать значения, что посылает тебе земля.
- Я собиралась, но у него какие-то важные новости, - девушка качнула головой. – Хранительница хотела поговорить с тобой, пап.
- Интересно боги пляшут. Новости у хагрена, а говорить хотят со мной, - Алларос прищурился, на что дочь лишь тихо фыркнула:
- В любом случае, тебе следует узнать, чего она хотела. С тех пор, как шемлены начали охоту на своих магов, кланам житья нет.
Лавеллан кивнул. Эллана была права. Все кланы Вольной Марки знали об этом, успели испытать на своей шкуре, что значит гнев человеческого рода и их храмовников. Почти три года прошло, а Первая до сих с ужасом вспоминает, как в клан пришли эти рыцари недобитого меча. Если бы не Дешана, то…
- Здравствуй, дален.
Легка на помине. Алларос отпустил плечо дочери, коротким кивком приветствуя тоненькую женщину в обветшалой мантии хранителя клана. Дешанна Истиметориэль Лавеллан – наследная хранительница – была всего на пару лет старше самого Аллароса и имела весьма примечательную внешность. Дилена – сестра её отца – часто сравнивала молоденькую Дешану с феньком, отбившемся от стаи. Истиметориэль имела такие же несоразмерно большие, но тонкие, уши, небольшие внимательные глаза и аккуратно вздернутый носик, который по молодости она совала во все плохо прикрытые дыры. Примечательна так же была и любовь Дешаны ко всяким побрякушкам, которые она меняла в человеческих селеньях на корешки и шкурки. Кстати, об этом.
- И откуда ты берешь все эти кольца? – эльф ухмыльнулся, опуская взгляд на тонкую ручку хранительницы, взгляд выцепил тяжелое кольцо с янтарным камнем, Дешана лишь безмятежно улыбнулась:
- Ищущий да найдет, дален, - а потом протянула руку, жестом приглашая Аллароса последовать за ним. – До меня дошли тревожные слухи, друг мой.
- Разве не все слухи, что доходят до нас, не тревожны? – беззлобно усмехнулся эльф, вышагивая рядом с хранительницей. - Ты слишком осторожна, Хранительница. Если шемлены придут на эти земли, то мы просто отправимся в путь. Как всегда.
- Мы не можем вечно убегать от опасностей этого мира, дален. Пришло время нашему клану принять участие в собственной судьбе.
- Хм. Разговоры о судьбе мне уже не нравятся. Продолжай.
Они дошли до аравеля хранительницы, что был расположен меж двух неказистых деревьев. Стволы их были изогнуты причудливым образом и в особо солнечные дни отбрасывали скрещенные тени. Алларос подумал, что в самую пору переместить аравель, ведь завалятся деревья от первого сильного ветра. Истиметориэль откинула полог, приглашая эльфа внутрь. Алларос сделал шаг и в нос ему ударил удушливый запах настоек и диких трав, глаза хранительницы блеснули алым в темноте.
- Я бы хотела поручить тебе важное дело…
***
Небо над лесом затянулось легкими облаками, закатное время наполнило лес тишиной и теплым багрянцем. Алларосу нравилось это время. Порог между суетным днем и опасной ночью, когда можно было просто вытянуть ноги, закручивая самокрутку, и тихо ностальгировать о старых деньках.
Мужчина отложил лук в сторону, без опаски взирая на тени, пляшущих средь ветвистых деревьев. В его голове все еще прокручивался тот крайне странный и донельзя неприятный разговор.
«Шпионом? Дешана, ты с ума сошла! Да какой, к Фен`Харелу из меня шпион, прости меня Митал?!»
Истиметориэль приложила пальцы к вискам, многочисленные браслеты на её запястьях звучно ударились друг о друга.
«Не сквернословь. Я понимаю твое недовольство, дален. И все же, - глаза эльфийки опасно блеснули в темноте, уши прижались к узкой голове, - просьбу своего Хранителя ты отклонить не в праве»
Истиметориэль была права. Алларос мог носом землю рыть, но ослушаться её права не имел. Точнее, он мог послать Дешану архидемону под хвост, взять свои пожитки и уйти искать лучшей доли. Только, во-первых, Лавеллан уважал свою Хранительницу, а во-вторых – если он уйдет, то клан ополчится на Эллану.
Алларос крутил в руках самокрутку, чувствуя, как земля в прямом смысле уходит у него из-под ног. Нет, мужчина не боялся далекого путешествия.
Он боялся из него не вернуться.
И пусть все хагрены мира запихнут себе в зад истории о героях, безропотно идущих на смерть. Алларосу, в отличии от них, было что терять. Он вернул взгляд к аравелю, в котором сейчас тихо готовилась ко сну его дочь. Долийцы ложились спать с заходом солнца и вставали за час до рассвета. Какое счастье, что выбор Дешаны пал не на его маленькую Эллану.
«Решено», - подумал мужчина, хлопнув ладонью по колену. Он отправится на Конклав, как и велено. Но – чтоб Фен`Харелу икалось – он сделает это не из-за привычки Дешаны совать свой нос куда не следует. Нет. Он сделает это ради своей маленькой девочки.
Ради Элланы.