Фэндом: Dragon Age
Персонажи: жители Редклифа.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Даркфик.
Размер: Драббл
Статус: закончен
Стражи не вернулись
В конце концов, что такое смерть? Церковники толкуют, что после смерти все верующие попадают в объятия Создателя, где обретают вечный покой. Только вот для Мэрдока всё это значило не больше, чем для вшивой собаки известие о существовании мыла со щёткой. Видел он, куда все они попадают – или не попадают, если быть точнее, - самолично раскрошил головы ублюдкам, когда те прорвались через баррикады. Одному за другим, одному за другим, пока все лицо и руки старика не умылись зловонной кровью мертвецов, сочащейся из их рваных ран, подобно гною из воспалённого карбункула. И теперь, сидя на ступенях церкви и наблюдая за жителями, он с тоской вспоминает ту ночь, когда все его чувства были напряжены до предела. Таким живым он не чувствовал себя уже многие, многие годы и вряд ли почувствует теперь.
- И куда подевался твой Создатель, когда он нужен? – ворчал Мэрдок, смотря в пасмурное небо. Ветер, пришедший с востока, нагнал на Редклиф хмурые тучи, готовые вот-вот извергнуть на деревню шквал неистового дождя. Преподобная мать сцепила руки на груди, недовольно посмотрев на морщинистое лицо старосты. Признаться честно, меньше всего ей хотелось снова начинать пустой спор с упёртым болваном, да и погода не располагала к новым препираниям.
- Не тебе, старый лис, сомневаться в мудрости Отца нашего, – сказала, как отрезала. Первые прозрачные капли ударили по безжизненной земле, вбивая в неё пыль, смывая с улиц деревни застоявшейся дух старой бойни. Преподобная Мать вдохнула полной грудью, стараясь не обращать внимания на брюзжание старосты деревни. Уж кто, а она точно знала, что от такой погоды у него начинают ныть суставы, словно напоминание о былом.
- Пойдём, что ли, – Мэрдок поднялся с холодного камня, быстро отряхнул грязные штаны. Дождь постепенно набирал силу, разгулявшись, как проказник-мальчишка, забил во всю свою непостижимую силу по крышам обветшалых домов, сквозь дыры в черепице. Мэрдок грустно покачал головой, когда вдалеке показалась светлая головка Кэйтлин.
«Опять брата ищет» - подумалось ему, прежде чем твёрдая рука преподобной увела его прочь от церковного порога.
- Дуры бабы, – утверждающе изрёк Двин, через чур сильно ударив кружкой по столу, так что он покачнулся на ножках, а из самой кружки выплеснулось давно перебродившее пиво. Наёмник рядом с ним вздрогнул, быстро заморгав, словно его оторвали от очень важных размышлений. Гном усмехнулся в усы, окинув старую таверну: посетителей здесь было немного, да и с теми не поговоришь. Люди, что с них возьмёшь, так и будут ныть всю оставшуюся жизнь о несправедливой судьбе. Дождь хлестал в раскрытую пасть покосившейся от времени таверны, заливал порог, что Двину категорически не нравилось. Давно бы всё починили, так нет же – ходят вокруг с важным видом, словно так и надо. Да в Орзаммаре, будь он не ладен, давно бы всё по уму сделали, припомнить бы только, почему он оттуда ушёл. Потом, всё потом. Были здесь ходоки, которые пытались с деревенькой что-то сделать, даже эрл приезжал, да только толку с этого, как с нага шерсти. Побросали всё, и недели не прошло. А потом и вовсе пропали. Дверь в таверну угрожающе покачнулась, заскрипев на ржавых петлях, и Двин уже хотел обернуться, чтобы взглянуть, кого нелёгкая в такую погоду принесла, как услышал тонкий жалобный голосок:
- Вы не видели Бевина? Моего брата, вы не видели моего брата? – девушка ходила меж столиков, обращаясь ко всем, заглядывая в их безразличные глаза. Двин тяжело вздохнул, ещё раз припомнив, какие же бабы надоедливые. И дуры, разумеется. А девушка, тем временем, всё продолжала шнырять меж столиков, повторяя одну-единственную фразу, которая уже давно всех порядком достала.
- Лучше бы узнала, куда девка Белла подевалась, - раздраженно фыркнул он, поправляя сползший ремень. – Пошли, идиоты. Домой. И за что я вам только плачу?..
Овэйн поддел мыском сапога пустую бутылку, угрюмо уставившись в выбитое окно. Сегодня он снова решил попытаться проникнуть в замок эрла, вот только дождется, когда стихнет этот пронизывающий дождь. А потом он заберет Валену, и они вместе отправятся в Денерим, подальше от этого проклятого места, которое в последнее время не приносило им ничего, кроме боли. Взгляд старого кузнеца упал на проржавевшие доспехи, которые он начал ковать сразу же, как страж пообещал вернуть ему дочь. Обещания, как оказалось, недорого стоят. Ну, он и сам справится. В душе Овэйна потеплело, только представил он светлый образ своей девочки, милой своей Валены.
- Ничего, дочка, скоро будешь дома, - нежно шептал старик, смотря, как плотной пеленой дождя скрывается мир. Не заметил кузнец, как тяжелые слезы стекали по его щекам, падая и исчезая в полете, так и не достигнув перегнивших от времени досок. Тяжко ему было от надежды, которая не умерла ещё, не сгнила вместе с этим проклятым поселением, оставаясь тлеть где-то на самом дне зачерствелой души. – Скоро, милая моя. Скоро…
Грохотало над Редклифом небо. Выл ветер, нещадно раскачивая верхушки деревьев. Где-то вдалеке поскрипывал жалобно старый флюгер. Тяжелые крылья старой мельницы натужно покачивались, не двигаясь с места. А сэр Перт, верный клятве, все продолжал стоять на возвышении, ожидая прибытия стражей. Узловатые пальцы рыцаря заледенели от холода, отчего-то липкий язык то и дело приставал к небу. Сколько он уже здесь стоит?
Порой Перту кажется, что он слышит голоса вдалеке. Тогда рука мужчины вновь сжимает хрупкую рукоять заржавевшего меча, с трудом делает шаг вперед, игнорируя тупую боль в бедре, и до последнего всматривается в стену дождя. Но наваждение уходит, пугливо и спешно, подгоняемый тонким женским голоском:
- Бевин… - звучит он надрывно и скорбно. – Вы не видели Бевина?